Воробьи.

Рябчики.

Зимородки.

Малые подорлики.

Вторично-половые признаки тетеревиных птиц. Половой диморфизм.

Размножение тетеревиных птиц. Характер брачных отношений.

Чёрные дятлы.

Сырой лог, когда-то давно бывший лесной речкой, обмелевшей сначала до ручья, а теперь и вовсе потерянной в таволге и кочкарнике, обреченно тонул в комарином звоне. Большие, как в тропическом лесу, ольховые деревья высились темно-серыми колоннами на мшисто-зеленых прикорневых буграх, словно приподнявшись на цыпочки, спасаясь от избытка земной влаги. Ближе к краям лога, там, где посуше ольховник уступал место старым осинам и темнохвойным елям. Выше, по песчаным увалам, тянулся к небу вековой бор-беломошник. Щедрое весеннее солнце, не скупясь, дарило теплом все сущее: несметные тучи мещерских комаров, шелковистые кроны корабельных сосен и бархатистую зелень ольхи. На припеке, по сухим буграм, игрались гадючьи свадьбы. В прогретых лужах и бочагах, по старым лесным дорогам, зрела лягушачья икра. Пернатые мамы старательно сидели на гнездах, согревая яйца и крошек птенцов.

Чёрный дятел у дупла кормит птенца.

Семейная пара черных дятлов, с конца марта обосновавшаяся в сыром логу, жила своей обыденной жизнью. Красавицы птицы: с ворону величиной, но много изящнее телом, в пере цвета бархатистой сажи и роскошных карминно-красных шапочках, у самца поверх всей головы, у подруги его, кокетливым треугольником, только на затылке. У черных дятлов - желн в обычае подолгу гнездиться в облюбованных однажды местах, устраивая по нескольку дупел, выводя птенцов в одном из них, используя другие для ночлега. Бывает, что их дупла с ранней весны занимают другие птицы. Особенно любят селиться в таких квартирах лесные голуби клинтухи. Вернувшись весной домой, после зимних скитаний по окрестным лесам и заболоченным гарям, хозяева не церемонятся. Гнездо выбросят, дупло вычистят. Сильные птицы, серьезные, с такими не поспоришь. Наши супруги были молоды, семейная жизнь для них только начиналась. В апреля они устроили дупло в старой, прогнившей по сердцевине осине. Высоко, метрах в девяти над землей. Не круглое, как у других дятлов, овальное снаружи, довольно глубокое и просторное внутри. Собственно долбила дупло самка, супруг только начал его, а она упорно продолжала, работая помногу часов в сутки. Самец держался поблизости, охраняя подступы к дому.

Пища была повсюду. Личинки рогохвостов, березовых заболонников, усачей и жуков короедов таились под корой и в древесине усыхающих деревьев. В больших высоких муравейниках под темными вековыми елями зрели шелковисто-желтые зерна муравьиных яиц - любимое лакомство желны и незаменимый корм для птенцов. Отыскав особо удачное место, самец оглашал лес чередой звонких криков: крю, крю, крю. Сильные звуки, оброненные строгой черной птицей, плыли под пологом векового леса, вплетаясь в весенний гомон птичьих голосов.

Чёрный дятел.

Весна спорно катилась к лету. Самочка уже вторую неделю терпеливо грела кладку - три белых яйца. Дятел подменял ее только на время кормежки. В яйцах уже угадывалась жизнь. Слышались слабые, приглушенные скорлупой звуки - сиплый писк. Насиживающая птица беспокойно ерзала в дупле, пятясь с поднятым вверх длинным жестким хвостом, привставала на коротких серых лапках. Склонив набок длинноносую голову, присматривалась светложелтым глазом к яйцам, щуря другой, обращенный к свету, падающему сверху из отверстия дупла. Жизнь текла своим чередом, как было заведено в старом лесу тысячи лет назад. В середине мая забот в семействе дятлов прибавилось. Появились птенцы - голые, уродливотолстоклювые и хрипло свиристящие от голода. Родители старались как могли с раннего утра до позднего вечера мотаясь за кормом.

Вначале желны выкармливают птенцов муравьиными яйцами и только позже подкармливают подросшее потомство насекомыми и их личинками. Правда, черные дятлы, как и прочие их длинноносые родичи - известные разбойники. При случае гнездо пичуги разорят в считанные минуты, ничего не оставят. Но все же обычно корм для себя и своих детей находят они под корой и в древесине больных деревьев, собирая по сотни и больше короедов с дерева или роясь в полу-гнилых пнях и муравейниках. Тут у них есть конкуренты - обряженные в изумрудно-серое перо зеленые и седые дятлы. Но желна сильнее своих собратьев и потому открытых столкновений между ними не бывает. Правда есть беда похуже - кабаны. Пройдет стадо диких свиней по лесу, вспарывая лесную подстилку в поисках сладких корешков, дождевых червей и личинок насекомых, наткнутся звери на муравейник, разворошат, порушат его, добираясь до муравьиных яиц. Дятлам там после них делать нечего. Не любит желна соседства кабанов - чем ей в таких местах крошекптенцов выкармливать? У наших птиц причин волноваться не было. Кабанов в их краях люди крепко повыбили, и муравейников хватало. Птенцы росли быстро. Теперь они встречали кормильцев теснясь и толкаясь, поочередно высовываясь из дупла и сипло требуя пищи.

Жаркий полдень достал даже комаров, осевших в сырой подстилке и на исподе лесных трав, загнанных туда сухим жаром, напоенным смолистым ароматом разомлевших на солнцепеке сосен. Утомленные духотой дупла полуоперившиеся птенцы обреченно маялись, провалившись в тяжелую дрему. Их разбудил легкий шорох. Еще не очнувшись от полуденной одури, больше по привычке, чем от голода, они потянулись к свету, голося и толкаясь в ожидании очередного кормления. Но вместо дятла увидели усатое чудовище с темными бусинами жадных глаз. Зверь плотоядно ощерился, шумно втягивая воздух. Задержись мать с очередной порцией корма, не миновать бы птенцам гибели. Самка дятла застала белку по плечи влезшей в дупло и, не раздумывая, долбанула ее в спину. От боли и испуга зверек метнулся рыжей молнией метра на три вверх по зеленовато-серому шелку осиновой коры, но, увидев чуть ниже дупла черную, настороженно застывшую птицу, замер, поспешно соображая, что же делать дальше. Присутствие хозяйки явно не входило в разбойничьи планы белки. Переметнувшись на соседний ствол, она соскользнула на землю и, в несколько прыжков одолев расстояние до разлапистой ели, скрылась в ее густой хвое, злобно, почти истерично цокая на помешавшую ей птицу. На тревожные крики самки поспешно подлетел обеспокоенный супруг. Связываться с двумя рассерженными птицами было бы уж слишком, и рыжая воровка сочла за благо удалиться, нырнув с елки в густой подлесок орешника.

Дней через десять, после памятного переполоха, четырех недельные птенцы покинули ставшее тесным гнездо. Еще короткохвостые, в детском буроватом пере, они неуклюже и шумно лазали по стволам, отыскивая за отодранной родителями корой, личинок жуков, или копались под присмотром взрослых птиц в муравейниках. Но уже в конце июня, перелиняв в дымчато-черное перо, покинули родителей. Осиротевшие дятлы держались в ольховом логу до конца лета, но к осени пустились в вольное бродяжничество по лесной глухомани. Пройдет сырая унылая осень, потешится январскими морозами красавица зима и уже в марте вздрогнет от брачных криков и гулкой барабанной дроби еще укутанный снегами берендеев лес, и все повторится сначала.

Источник: В. И. Булавинцев. Там где живут зимородки. Москва, 2010.

Предыдущая статья:
Воробьи.

Следующая статья:
Глухари.

Наверх