Национальный парк горы Семиен в Эфиопии.

Тропический дом рижского зоосада.

Рижский зоопарк.

Лешак Щелье – место массовых отложений древнейших морских животных в России.

Волжско-Камский заповедник.

Животный мир высокогорий Кавказа. Кабардино-Балкария, река Черек-Безенгийский.

Приокско-Террасный государственный биосферный заповедник – единственный заповедник Московской области.

«Ecли будете на юге Подмосковья, обязательно посетите Лужки! Хотите запечатлеть мнемозину или сфотографировать цветы сон-травы — поезжайте в Лужки»,— подобные советы я слышал не раз от многих, абсолютно не знакомых друг с другом, натуралистов, энтомологов, краеведов и просто любителей природы. Что же придало такую известность небольшой деревеньке, расположенной в 100 км к югу от Москвы в пойме Оки?

Долина Сушки.

В научных кругах эти места стали известны еще с 1861 года, благодаря исследованиям известного русского ботаника, профессора Н. Н. Кауфмана. Позднее изучение левобережья долины Оки между Каширой и Серпуховым продолжалось, и в 1945 году здесь был создан Московский заповедник. Через 3 года Приокско-Террасный участок Московского заповедника превратился в самостоятельную единицу. Так образовался единственный, существующий в настоящее время заповедник Московской области — Приокско-Террасный государственный биосферный заповедник. На сегодня площадь заповедных территорий между населенными пунктами Лужки и Республика на юге и поселком Данки на севере составляет 4945 га.

Канюк в полете.

Посетить Приокско-Террасный заповедник (ПТЗ) я мечтал давно, но мой путь к нему оказался долгим и непростым. Свое собственное исследование столь не похожей на другие уголки Подмосковья приокской земли я начал в 2001 году с долины речки Сушки. Эта небольшая, в иных местах напоминающая ручей речушка зарождается в лесных болотах километрах в 10—12 от Оки. По лесной зоне она течет вдоль северной границы заповедника и, минуя Данки, а затем немного вторгаясь на заповедную территорию, снова уходит в лес, направляясь к Оке. В районе Лужков, перед тем, как пересечь автотрассу, ведущую к самой деревне, на правобережье Сушки простирается обширная, не освоенная человеком луговина. Выбрав погожий день, в первых числах июня, следуя совету знатока бабочек рода Parnassius Евгения Арсеньевича Тарасова, я и отправился на этот луг. Моя цель была увидеть и запечатлеть мнемозину (Parnassius mnemosyne). Названный в честь греческой богини памяти этот представитель рода Parnassius имеет обширный ареал и в связи с этим много подвидов (в Московской области обитает подвид weidingeri). Несмотря на то, что на территории России мнемозина, или, по-другому, аполлон черный, обитает на огромной территории: от европейской части России до Кавказа и Сибири — ее популяции локальны и очень чувствительны к антропогенным воздействиям. Поэтому бабочка считается редкой и занесена в Красную книгу РФ.

Самка мнемозины на герани.

Почему краснокнижные бабочки привязаны именно к долине Сушки, в первый день приезда задумываться было некогда. Не успел я пройти и ста метров от остановки «Лужки», как на небольшой полянке увидел первого парусника. Самка мнемозины собирала нектар на белых цветах своеобразного кустика под названием ластовень ласточкин.

Ластовень ласточкин.

Через несколько секунд она упорхнула, растворившись где-то среди ветвей приречных кустарников. Убедившись, что полянка опустела, я перешел шоссе и отправился дальше вверх по Сушке. По другую сторону от трассы М2 предо мной открылась обширная луговина. В этом месте правобережье Сушки покрывал сплошной бело-желтый ковер цветов. Многочисленные соцветия крестоцветных и зонтичных привлекали большое количество насекомых. От цветка к цветку то и дело сновали многочисленные пчелы, мухи журчалки, шмели. На отдельных соцветиях покачивались тяжелые золотисто-зеленые бронзовки. Хотя бабочек вроде бы было немного, мнемозины не заставили себя долго ждать. Не прошло и пары минут, как мимо пролетела одна, опустилась где-то впереди в траву другая, на мгновение задержалась у цветов шиповника на опушке третья. Чтобы не отвлекаться на шум машин, я стремился уйти от М2 как можно дальше. Метров через 500 цветущий луг еще не закончился, но мнемозин стало меньше. Примерно через километр цветущее высокотравье из зонтичных сменилось невысокой травой. Луговина сузилась, а тропинка вдоль нее окрасилась по краям синевой незабудок. На опушке все чаще попадались полянки цветущей земляники. Вскоре впереди показалась заброшенная сторожка, а прямо за ней — заросшая травой низина. Видимо, когда-то здесь был пруд. Позднее от старожилов я узнал, что в начале 1990-х на Сушке построили плотину и разводили рыбу. Возможно, не хватило финансирования или предприятие оказалось убыточным, и пруд спустили.

Лесная поляна в долине Таденки — биотоп мнемозины.

Неожиданно паривший над прудовой низиной канюк протяжным кликом оповестил лес о моем присутствии. Как ни странно, но уже на подходе к сторожке мнемозины перестали появляться совсем. Неужели так сказался человеческий фактор, или всему виной уменьшение количества цветковых растений?

Хохлатка.

Ответ на этот вопрос сам собой разрешился через год, когда я посетил долину Сушки весной, в 20-х числах апреля. Некогда цветущая, яркая луговина встретила меня старой побуревшей травой. В кустах у Сушки еще сохранились повисшие на стволах ив наледи. Под ними уже журчали ручьи, питая и без того полноводную речку талой водой. Ничем не примечательный, заросший летом, лиственный лес справа у луговины, напротив, преобразился. Когда я пробрался сквозь живую изгородь из кустарников на опушке и пошел по малозаметной тропинке, то был поражен открывшейся предо мной картиной. Повсюду, куда только проникал взгляд, в весеннем лесу проступала синева ковра из цветов хохлатки. Создавалось впечатление, что нахожусь я не в подмосковном лесу, а где-нибудь на Кавказе. Изучая места обитания парусников, я знал, что хохлатка плотная (Coridalis solida) — это в Подмосковье основное кормовое растение гусениц мнемозины. Наслаждаясь пением птиц и свежестью весеннего леса, в тот день я прошел лесными тропинками вдоль всей луговины. Недалеко от прудовой низины в лесу начались заросли малины или ежевики, а ковер из хохлатки исчез. Исходя из этого, становилось ясно, что популяция мнемозины в долине Сушки привязана к своему кормовому растению. Последующие три года наблюдений за бабочками на полюбившейся мне луговине подтвердили данное предположение.

Рябчик русский.

За это время я детально изучил долину Сушки, побывал у ее истоков, ходил лесными тропами к верховым болотам вдоль северной границы заповедника. И чем больше я исследовал окрестности заповедника, тем сильнее росло желание посетить его территорию. Однако доступ в заповедное ядро без специального пропуска был запрещен. Недаром вся территория ПТЗ огорожена предупредительными знаками «Заповедник, вход запрещен», а кое-где и забором из сетки. Конечно же, нарушать заповедный режим я не стал, и как бы в ответ на это мне неожиданно повезло. Рекомендательное письмо от редакции журнала «В мире животных», плюс благоприятное стечение обстоятельств — и после краткой беседы с директором заветный пропуск у меня в кармане. Условие в пропуске только одно: строгое соблюдение заповедного режима. Когда первое чувство эйфории от исполнившейся мечты прошло, встал вопрос: с чего же начать? Недолго думая, я остановился на знаменитом питомнике зубров. Посетить его раньше не удавалось. Вообще-то попасть к зубрам в сопровождении экскурсовода может каждый. Стоит лишь купить билет в экскурсионном бюро на центральной усадьбе и дождаться, пока соберется группа хотя бы из нескольких человек.

Сон-трава.

Наша группа оказалась немногочисленной, но, несмотря на это, день запомнился надолго. Вместе с пятилетней дочуркой, мы совершили увлекательную экскурсию в гости к лесным быкам, самым крупным из копытных европейского континента. Интересно отметить, что посещение питомника произвело на ребенка гораздо большее впечатление, чем поездка в Московский зоопарк. На удивление взрослых, дома по возвращении дочь восторженно рассказывала, чем отличается зубр от бизона, как зубров кормят и что они едят. На мой взгляд, основное впечатление в питомнике произвел тот факт, что зубры предстали перед нами не в клетках или тесных загонах, а в своей естественной среде обитания. Когда-то эти гиганты вообще свободно бродили по территории заповедника, но в 1992 году было принято решение ограничить их передвижение огороженным участком леса в 200 га. Это решение дало посетителям возможность вблизи наблюдать зубров, а автомобилистам растерянно не стоять в ожидании, когда этот исполин, высотой в холке около 2 м, перейдет шоссе.

Работа бобров.

Позднее питомник зубров я посещал не раз, но в первый раз нам очень повезло с экскурсоводом. Молодой орнитолог из научного штата заповедника Илья Мурашов провел не только увлекательную экскурсию по питомнику, но и познакомил нас с многообразием животного мира заповедника в местном музее. К моему удивлению, в своем рассказе Илья не обошел вниманием даже самых маленьких неприметных пернатых. Наверное, не случайно с вопросами к нему обращались даже из других групп. По окончании экскурсии мы обменялись телефонами и договорились о новой встрече в заповеднике. Даже несмотря на то, что я обзавелся GPS навигатором и атласом карт Приокско-Террасного заповедника, освоение территории без практических знаний и помощи Ильи могло бы затянуться надолго. В результате практически за один сезон мы побывали в различных уголках заповедника: от верховых болот на севере до степных участков на юге.

Тюльпан биберштейна.

Так чем же отличается территория Приокско-Террасного заповедника от окружающего его лесничества «Русский лес»? Бесспорно, присутствие человека ощущается в ПТЗ заметно меньше. Но утверждать, что все окрестные леса сильно вытоптаны и людьми, и скотом, разбиты временными дорогами, по сравнению с заповедными, тоже не совсем верно. К счастью, в окрестностях заповедника еще сохранились места, где антропогенный пресс не слишком велик. Примером может служить все та же долина Сушки, луга и лесные поляны в окрестностях деревни Свиненково, леса вокруг верховых болот у северной границы заповедника, болота в верховьях Сушки и т. д. К сожалению, в перечень подобных мест нельзя отнести пойму Оки. Берега самой реки и окрестных водоемов сильно замусорены отдыхающими и действительно представляют большой контраст с территорией заповедника. Когда попадаешь на охраняемую территорию, кроме отсутствия следов цивилизации сильное впечатление производит изобилие цветущих растений, многие из которых занесены в Красную книгу РФ или Московской области. Некоторые из них, например, рябчик русский и сон-трава (прострел раскрытый) не раз встречались мне в районе Лужков, но на территории заповедного ядра их популяции оказались гораздо более многочисленными. Другие растения, такие, как ирис сибирский, тюльпан Биберштейна, ковыль перистый и венерин башмачок желтый,— впервые порадовали меня своими цветами только в заповеднике. Конечно, теоретически наличие этих видов в лесах Московской области возможно, но в результате хозяйственного освоения территорий их количество заметно сократилось, и вероятность находки, даже зная возможные места произрастания, очень низка.

Чернушка эфиопка.

Поражаясь обилию степных растений, нельзя не отметить, что юг заповедника представляет большой интерес в плане энтомофауны. Когда-то, в далекие 1980-е, здесь, в охранной зоне на Бобровских лугах, еще обитал аполлон (Parnassius apollo). В наши дни биотопы исчезнувшего парусника удивили меня многочисленными популяциями махаона (Papilio machaon) и сатиров: чернушки эфиопки (Erebia aethiops) и чернушки лигии (Erebia ligea). Как ни странно, наверное, потому, что мое внимание было приковано к опушкам южных боров, за полтора года в заповеднике я ни разу так и не встретил мнемозину. Видимо, в нем так же, как и за его пределами, черный аполлон встречается локально. За консультацией по этой проблеме я обратился к одному из авторов списка чешуекрылых Приокско-Террасного заповедника энтомологу Илье Николаевичу Осипову. Ответ Ильи Николаевича был краток: «Ишите мнемозину на сырых лесных полянах в долине Таденки».

Чернушка лигия.

Таденка — это самая большая речка заповедника. По протяженности она около 10 км, а шириной до 4 м. Начинаясь в болотистом лесу, в 2—3 км от северо-восточной границы ПТЗ, Таденка течет через весь заповедник, в итоге впадая в Оку. Кое-где Таденка так узка, что напоминает ручей, а в иных местах речку просто не узнать. Затопляя прибрежный лес, она образует целые пруды. Всему виной плотины — работа речных бобров.

Ковыль перистый.

В долине Таденки я бывал не раз и, действительно, видел там много лесных полян. Самая большая из них Семеновская. Запомнилась она мне по встрече с молодым лосем. Севернее, в верхнем течении Таденки, мне не раз попадались свежие следы и лежки косули. Однажды весной, наблюдая у границы хвойного леса и речной долины большие плантации хохлатки, я встретил одну косулю. Произошло это совсем недалеко от автотрассы, в районе моста через Таденку. Туда-то я и отправился прошлым летом, приметив небольшую поляну на правом берегу реки.

Самка стрекозы плоской.

Остановившись у шлагбаума на деревню Родники, я даже не успел закрыть дверцу машины, как на противоположной стороне шоссе увидел сразу четырех мнемозин. Радуясь лучам жаркого летнего солнца, бабочки порхали прямо у дороги, изредка присаживаясь на соцветия свербиги восточной. Проезжающие мимо машины то и дело вспугивали парусников. Поэтому производить съемку я здесь не стал, а, перейдя мост, спустился в речную долину. Первой в зарослях у реки мне встретилась стрекоза. Самка стрекозы плоской так удачно позировала на торчащей из травы палочке старого зонтика, что ее нельзя было не сфотографировать. Охотясь за комарами, несколько раз она взлетала и, сделав пару кругов вокруг меня, снова возвращалась на излюбленную позицию. Мысленно пожелав стрекозе удачной охоты, я отправился дальше. Метров через сто заросшая тенистая низина превратилась в солнечную поляну с невысокой травой. Особый колорит представшему предо мной пейзажу придавал торчащий почти в середине поляны трехметровый пень. Неподалеку от сломанного дерева блестели на солнце желтые головки европейской купальницы. А вокруг меня над травой взад-вперед поляну бороздили одновременно не менее десятка черных аполлонов. Я был поражен! Такой многочисленной популяции мнемозины я ни разу не видел даже на Сушке. Не теряя времени, я закрепил видеокамеру на штативе, достал фотоаппарат. И снова неожиданная удача! Замеченный мною самец мнемозины неожиданно попадает в паутинку. Она либо заброшена, либо явно не рассчитана на столь крупную добычу. Наверное, поэтому паучок, хозяин ловчей сети, даже не показывается. Несколько секунд ошеломленный неожиданным препятствием парусник неподвижно висит. Затем он делает серию резких рывков и на пятой попытке, наконец, вырывается из ловушки и улетает. Самки мнемозины менее подвижны, чем самцы, и гораздо чаще садятся, особенно предпочитая цветы лесной герани. Сидящую на травинке или цветке самку легко отличить от самца по грязно-белому сфрагису на нижней стороне брюшка. Кроме этого, крылья самки заметно прозрачнее, чем у самцов.

Махаон.

Таким образом, внимательно присматриваясь к бабочкам, в тот день я исходил поляну возле Таденки вдоль и поперек, абсолютно не заметив, как пролетели два часа. Подошло время возвращаться, а кроме мнемозин еще хотелось полюбоваться изящными колокольчиками ландышей и купены у тенистой опушки. Под невероятным впечатлением от увиденного я покидал облюбованную мною поляну, как нельзя лучше показавшую мне, чем отличается заповедник от обычного леса.

Стоит отметить, что за шестьдесят с лишним лет своего существования заповедник был так хорошо изучен, что почти каждый природный объект, будь то речушка, озеро, пруд или поляна, получил свое наименование. Возможно, имя моей полянке сотрудники заповедника уже дали, но на карте она мала и пока просто обозначена светлым пятном. Возвращаясь домой, я думал, что можно назвать ее поляной черных аполлонов.

Самец мнемозины в паутине.

Автор: Александр Наумов. Фото автора. Источник: журнал «В мире животных», 2013, № 6.

Предыдущая статья:
Содержание и разведение скалярий.

Следующая статья:
Определитель рыб Черного моря. Все рыбы Чёрного моря.

Наверх